31 августа 1917 года хозяйка дома на Поварской графиня Ольга Павловна Олсуфьева вместе с детьми покинула Москву, уехав в Кисловодск к супругу. Дом остался один с небольшим штатом прислуги, и в дни Октябрьской революции им пришлось пережить обстрелы. Газета «Раннее утро» сообщала 1 ноября 1917 года (по старому стилю):

Судя по уникальным фотографиям, сделанным в первые дни после окончания боёв октября-ноября 1917 года, артиллерийские снаряды повредили стены и карнизы дома Олсуфьевых, сильно разрушили каменное ограждение балкона над парадным входом. Оконные стёкла были выбиты взрывной волной, а на нескольких можно разглядеть следы ружейных выстрелов. Над помещением кухни третьего этажа виднеется проломленная кровля и следы потушенного пожара.

Дом на Поварской притих. Уже в ноябре и декабре 1917 года постановления Моссовета ознаменовали первую волну отмены частной собственности на жилые дома в Москве. Прислугу из дома на Поварской выгнали на улицу: управляющего домом, экономку, повара, кучеров, дворников, швейцара. Наиболее ценные картины, книги и произведения искусства, вероятно, были переданы в государственные музеи и библиотеки, и никто не знает теперь, сколько предметов было разграблено. Бесследно исчезли два огромных антикварных гобелена. Документы, переписка, фотографии, хранившиеся в доме, поступили в государственные архивы.

Иван Бунин, живший с женой в течение нескольких месяцев после октябрьского переворота по соседству на Поварской, 26, писал в дневнике 8 марта 1918 года (21 марта по уже введённому новому календарю):

В первые советские годы в доме на Поварской, наспех отремонтированном, проходили заседания Вольной академии духовной культуры. Их вёл философ Н. А. Бердяев, но в 1922 году его выслали из СССР, а через год ликвидировали эту организацию, и в дом заселили городскую бедноту. В 1925 году дом передали одному из отделов Детской комиссии при ВЦИК, созданной в первые годы советской власти в связи с угрожающим ростом детской беспризорности. В парадных помещениях разместили рабочие кабинеты, а подвал, бывшую конюшню и каретный сарай перепланировали под жильё сотрудников (одноэтажный каретный сарай также достроили до двух этажей).

Но неизвестно, какая судьба могла постичь дом на Поварской (теперь на улице Воровского), если бы его не спас от дальнейших перестроек и разорения Максим Горький.

В 1932 году с размахом праздновалось 40-летие литературной деятельности «пролетарского писателя» Горького. Он был награждён Орденом Ленина, его имя было присвоено Литературному институту и МХАТу, в честь него переименовали его родной Нижний Новгород, за его семьёй была закреплена роскошная городская усадьба Рябушинского на Спиридоновке в Москве, дачи в Горках и Крыму. Всё это – для того, чтобы Горький выполнил полученный от Сталина заказ: подготовить почву для Первого съезда советских писателей, который должен был объединить разрозненные (и часто враждующие) писательские группы в монолитную структуру «государственных писателей». Горький был выбран на роль «посредника» между писателями и властью, и он прекрасно справился с этой ролью.

В 1934 году на Первом Всесоюзном съезде советских писателей в Колонном зале Дома Союзов Максим Горький выступил с первым докладом про необходимость создания союза писателей, объединённых общим творческим методом социалистического реализма. На съезде был принят устав Союза писателей СССР, и эта новая организация разместилась в знаменитом «доме Ростовых» по улице Воровского, 52 (в бывшей усадьбе графов Соллогубов на Поварской).

Авторитет Горького был огромен, и во многом благодаря этому авторитету Сталин согласился на его предложение: передать соседний дом номер 50 (бывший дом графини Олсуфьевой) в ведение Союзу писателей СССР для организации в нём писательского клуба – Дома советского писателя. В 1934 году, 90 лет назад, появился на свет Дом советского писателя. В книге «Тени Дома литераторов» Андрей Яхонтов пишет, что именно Сталин подарил Максиму Горькому огромную люстру для Дубового зала писательского клуба, которая украшает его и сегодня.

Дом советского писателя должен был стать местом для идейно-политического воспитания «государственных писателей», обмена творческим опытом и организации культурного досуга. Здесь действовали многочисленные секции, литературная молодежная студия, поэтическая студия, проходили семинары известных поэтов и писателей, вечера и концерты, была своя стенгазета (редактором был Александр Фадеев).

На третьем этаже – в помещениях бывшей гардеробной и комнат для прислуги – разместилась богатая библиотека Дома советского писателя, в фондах которой было порядка 400 тысяч книг, журналов и газет. Для этого в конце 1930-х годов третий мансардный этаж дома был реконструирован, увеличена высота помещений, в связи с чем дом утратил шатровые крыши, черепицу, кованые украшения и свой выразительный островерхий силуэт со стороны Поварской, задуманный архитектором Бойцовым.

До войны в залах дома ещё сохранялась обстановка графов Олсуфьевых, о чём свидетельствуют воспоминания писательницы Лидии Борисовны Либединской, рождённой Толстой (1921–2006):

С началом Великой Отечественной войны многие московские литераторы были мобилизованы, и более двухсот записались в народное ополчение. В ЦДЛ в память о погибших на фронте писателях установлены мраморные доски с их именами.

В военные годы жизнь в писательском клубе не останавливалась. Здесь для литераторов и членов их семей были созданы кружки ПВХО (готовности к противовоздушной химической атаке) и ГСО (готовности к санитарной обороне). Действовали курсы медицинских сестёр, на которых занимались писательницы и жёны литераторов. Кроме того, при клубе ими была организована пошивка белья бойцам Красной Армии, за которую они не получали плату, а добровольно передавали заработанные деньги в фонд обороны. Ежедневно во дворе клуба собирались на оборонную подготовку, и сюда часто приходили Василий Лебедев-Кумач, Валентин Катаев, Всеволод Иванов, Лев Кассиль, а Борис Пастернак и Лев Шифферс получили за учебную стрельбу оценку «отлично». В клубе была устроена столовая для литераторов и членов их семей, где можно было получить бесплатные обеды, – существенное подспорье при карточной системе в тяжёлые военные годы.

В конце 1950-х годов к старому дому и бывшей конюшне пристроили новое здание с выходом на улицу Герцена (ныне Большая Никитская), на том месте, где был собственный садик князя Святополк-Четвертинского и графов Олсуфьевых с дорожками, посыпанными песком. С тех пор ЦДЛ получил не только Большой и Малый концертные залы, но и название «Дом на две улицы», объединив Поварскую и Большую Никитскую: с одной улицы на другую теперь можно попасть, проходя из девятнадцатого века в век двадцатый и наоборот. Новая постройка была соединена подземным ходом с соседним зданием Союза писателей СССР, – великолепным «домом Ростовых» на улице Воровского, 52 (ныне Поварская, 52). В случае большого наплыва народа по этому подземному ходу проводили руководителей и особо значимых приглашённых на церемонии прощания в залах ЦДЛ с умершими писателями.

Писатели становились всё более и более привилегированной частью советского общества, и борьба между ними за материальные блага выходила на первый план. ЦДЛ был свидетелем распределения через Союз писателей и Литфонд СССР бесплатных или очень недорогих путёвок в «писательские» санатории и дома отдыха, мест в «писательских» детских садах, квартир в «писательских домах», автомобилей и мест в гаражных кооперативах.

Дубовый зал служил попеременно то залом заседаний, то рестораном: столики вносили или выносили в зависимости от планируемых мероприятий. При этом, в ресторан Центрального Дома литераторов пускали строго по членскому билету Союза писателей СССР.

Ещё один зал кафе, куда тоже пускали только по членскому билету, был в помещении бывшей конюшни, теперь это кафе известно как «Пёстрый зал» ресторана «ЦДЛ». Все его стены сверху донизу исписаны подлинными автографами знаменитых писателей: «Средь индюков и аллигаторов приятно видеть литераторов» (Андрей Вознесенский), «Съев блюдо из восьми миног, не мни, что съеден осьминог» (Семён Кирсанов), «Если тебе надоел ЦДЛ, значит, и ты ему надоел» (Роберт Рождественский).

Вольф Мессинг, посетивший однажды писательский дом, воскликнул:

В Центральном Доме литераторов проводили не только заседания и мероприятия, предназначенные для писателей, но и принимали международных гостей, известных советских актёров, музыкантов, политических деятелей. Гостями ЦДЛ были Индира Ганди, Рональд Рейган, Ив Монтан и Синьора Синьоре, Джина Лоллобриджида, Джордж Буш-старший и многие другие. В ресторане ужинали Марлен Дитрих, Жерар Филипп, Франсуаза Саган, Марчелло Мастрояни.

С 1993 года Центральный Дом литераторов, в связи с распадом Союза писателей СССР и смены обстановки в стране стал общественной организацией и получил новое название – Клуб писателей Центрального Дома литераторов (в здании со стороны Большой Никитской). К тому времени в Москве образовалось несколько союзов писателей, и основной целью Клуба стало объединение всех московских литераторов вне идеологических и политических пристрастий, представление платформы ЦДЛ для общей писательской жизни.

В начале 1990-х годов ресторан в Дубовом зале продолжал работать.

В 1998 году ресторатор Андрей Деллос открыл здесь ресторан «ЦДЛ» с обновлённым интерьером, гостями которого стали не только писатели, но и знаменитые политики, артисты. Для иностранцев его посещение стало частью обязательной культурно-исторической программы. В 2004 году дом был принят под государственную охрану в качестве объекта культурного наследия регионального значения «Городская усадьба Б. В. Святополк-Четвертинского, кон. XIX в. – 1-я пол. XX в., архитектор П. С. Бойцов».

В 2014 году командой нового управляющего Алексея Зимина была предпринята попытка немного «осовременить» интерьеры ресторана, но в этом виде они просуществовали менее года.

Новая страница в истории дома на Поварской началась осенью 2015 года, когда наше дизайн-бюро E.S.S.E. Design & Decoration, основанное автором этого очерка Екатериной Тихой-Тищенко и дизайнером интерьера Светланой Шерварли, было удостоено высокой чести: нам поручили оформить интерьеры ресторана «ЦДЛ» и Московского столичного клуба, чтобы воссоздать в них атмосферу московского дворянского салона рубежа XIX – начала XX века. Для помощи нашей команде с вопросами специфики проектирования ресторанов мы пригласили опытного дизайнера интерьера, профессионального художника и преподавателя дизайна Ольгу Розет.

Удивительным подарком судьбы стал приезд весной 2016 года в дом на Поварской потомков последних владельцев – графов Олсуфьевых – из Италии. Благодаря этому знакомству удалось собрать большое количество сведений, фотографий и документов о доме, которые легли в основу экспозиции Музея истории дома на Поварской, организованного нами в одном из залов, а также и этого очерка.

Ресторан «ЦДЛ» на первом этаже открыт для широкой публики и был рекомендован в гиде Мишлен на 2022 год. А расположившийся на втором этаже Московский столичный клуб (входит в международную сеть частных клубов International Associate Clubs), получил статус платинового и стал единственным клубом в России, вошедшим в число ста лучших клубов мира – Platinum Clubs of the World. 5 Star Private Clubs.

О первом владельце дома на Поварской князе Борисе Владимировиче Святополк-Четвертинском когда-то писали: «Всю жизнь он немного опережал своё время», – так и его дом, плод совместного творчества с архитектором Бойцовым, опередил своё время. Сменяются времена года, эпохи, столетия, а он по-прежнему один из самых красивых и гостеприимных в Москве.

Завершить очерк про дом на Поварской хотелось бы отрывком из книги писателя и журналиста Андрея Яхонтова «Тени Дома литераторов»:

Навигация:

• Главная страница
• Вступительное слово
• Глава 1. Поварская и Большая Никитская
• Глава 2. Архитектор Пётр Самойлович Бойцов
• Глава 3. Семейство Казаковых
• Глава 4. Князь и княгиня Святополк-Четвертинские (глава написана при участии В. С. Хукка)
• Глава 5. Сёстры Араповы: баронесса Маннергейм и графиня Менгден (глава написана при участии В. С. Хукка)
• Глава 6. Граф и графиня Олсуфьевы
• Глава 7. После 1917 года
• Использованная литература